Кровная месть [СИ] - Евгений Сартинов

Стоящие рядом с начальником оба опера затаили дыхание. Но референт ответил совершенно спокойно.

— Да, приезжал. То есть, приплывал.

— С какой целью?

— К Аркадию Михайловичу по ошибке попали совершенно не нужные ему бумаги. Они и Александру Ивановичу то не нужны были, это, скорее, нашим руководителям нижнего звена. Вот, за ними я и ездил.

— А что это были за бумаги, поконкретней, можете сказать?

— А ну конечно!

Желтухин засмеялся.

— Это были накладные на получение груза по железной дороге. Какой-то совершенно побочный груз, не имеющий к нашему делу никакого отношения.

Тут послышался шум подъехавшей машины, в калитку начали заходить криминалисты.

— Что будете смотреть, с чего начнете? — спросил Желтухин.

— Начнем, пожалуй, с ангара. Где там у вас храниться катер и акваланги?

— Тогда это вниз, — согласился Желтков, и показал рукой, куда нужно идти. Между тем Ведяхин от всех отстал, и нырнул в сторожку.

— А кто ездил с вами к Левину? — спросил Желтухина, пока они шли к берегу, Шалагин.

— А, двое из охраны. Я их никого не знаю, все какие-то жуткие абреки. Я все удивляюсь, как Александр Иванович доверяет им свою жизнь. Ведь зарежут при первом удобном случае.

Идущий позади Николаев сдержанно хмыкнул.

— Вы сразу попали к Левиным? — допытывался Шалагин.

— Нет, эти чурки сначала умудрились завезти меня к его соседям.

— А ночью моторка никуда не уезжала?

Желтков пожал плечами.

— Не знаю. Я после этого уехал. Приехал уже сегодня, после обеда.

— А что, вы часто здесь гостите?

— Нет, я третий раз тут. Я вообще, у Александра Ивановича работаю всего второй месяц. Вчера он вызвал меня из-за того, что произошла вот эта ошибка с документами. Как он сказал, это было наказание за халатность. Хотя, я не имею отношения к этой рассылке, и почему должен был быть наказан именно я, мне не понятно.

— А сегодня, сегодня, почему вызвали вас? — допытывался Шалагин.

— А тут я готовил ему несколько документов, они срочно потребовались хозяину. Я их привез, а так, как они еще не доделаны, то он велел сидеть здесь, и набирать текст.

— Ну, хорошо, показывайте хозяйство вашего хозяина.

Квадратный ангар, со стапелями, уходящими в озеро, был заперт, но Николаев сбегал в дежурку, и принес все найденные там ключи. Подошел уже третий ключ, так что, подняв вверх рифленую дверь, сыщики обнаружили там тот самый, красавец катер. Два мощных мотора, мягкие кресла, кожаная обивка, на панели все, как у автомобиля: сиди-проигрыватель, мощнейшая магнитола, встроенные колонки.

— Вот это вещь! — сказал подошедший Ведяхин. Он хотел что-то потрогать, но Шалагин его прервал.

— Ничего не трогать! Пусть снимут отпечатки. Что там, в сторожке?

— Аппаратура работает, но магнитофон пустой. Кассеты там, похоже, и никогда не было.

Тем временем Николаев подобрал ключи во второе помещение, рядом с ангаром, не менее объемное.

— А вот и акваланги, — весело заметил он.

Действительно, тут был полный дайверовский набор: акваланг, ласты, маски, гидрокостюмы.

— А ваш хозяин, что, увлекается этим делом? — спросил Шалагин, кивая головой в сторону подводного снаряжения.

— Да, вы знаете, у него в кабинете масса фотографий, и даже голова акулы, знаете, так вот, выпирающая из стены, — референт, похоже, гордился этими достижениями своего хозяина. — Говорят, он здесь, на озере, тренируется, чтобы не потерять навыка.

— А вчера он не занимался тренировками? Не видели?

— Он нет, а вот двое его охранников, те да.

— Это не те, что ездили с вами?

— Они, да, именно они.

Шалагин посмотрел на амуницию, и спросил: — Что, оба?

— Да оба они были с аквалангами. Я когда приехал, они как раз выходили из озера.

Шалагин хмыкнул, и показал на акваланг.

— Но сейчас тут только один акваланг.

— Да, странно, — пробормотал Желтухин. — Я вчера точно видел здесь их три.

Тем временем Николаев внимательно исследовал помещение раздевалки.

— Василий, ты сильно то там не ройся, затрешь пальчики, — предостерег его подполковник.

— Да я знаю, — ответил тот, рассматривая висящую на вешалке черную ветровку. Он проверил карманы, потом запустил два пальца во внутренний карман, и извлек на свет фотографию. На снимке был изображен джигит в черной майке, джинсах, и с автоматом Калашникова в руках.

ГЛАВА 48

Вадим Шатаев думал, что вся эта операция с поездкой в Шую ограничиться наблюдением, поэтому, когда к нему на стоянку за городом подъехала не только «Мерседес» Жохова, но и две знакомых газели со спецназом, он удивился. Жохов приоткрыл окно, и махнул ему рукой. Кроме полковника в салоне «Мерседеса» сидел командир этой группы спецназа, по званию капитан. Вадим знал, что его зовут Анатолием, фамилия Семин.

— Что, неужели будем их брать? — спросил Шатаев, устраиваясь на заднем сиденье машины.

— Наверное, придется, — признался Жохов.

— А что за хипишь то? — удивился Шатаев. — Вроде понтов особых со стороны золотарей не было. Что их, сразу крутить за это?

Жохов засмеялся.

— Твое последнее внедрение, чувствуется, оставило глубокий след в твоем сознании, Вадик.

— Так сами ведь к ореховским посылали, Андрей Андреевич, так что терпите. Так в чем дело то?

— Сегодня ночью сюда, в Шую, должны прийти два вагона из Турции. По накладным — сушеные фрукты. Но уж больно все странно складывается. У нас еще месяц назад по заграничным каналам прошла информация, что со стороны Турции должен прийти спецгруз для наших чеченцев. Что именно — не знал никто. Попытались перекрыть все каналы, но — ничего. Так что, вполне возможно, это он и есть.

— Да, мало ли груза идет из Турции? — засомневался Вадим. — Почему нужно брать именно этот груз и именно сегодня?

— Есть один фактор. На вот, полюбуйся, — Жохов подал Вадиму пачку фотографий. — Его пальчики мы нашли на вилле Левина. Причем пальчики на опознание пришли извне, со стороны Интерпола и ФБР. Вот их владелец, во всех видах.

На фотографии был изображен человек лет пятидесяти, с наполовину седой головой, усталым выражением лица и большим, продолговатым шрамом поперек левой щеки. Затем были кадры с записи охраны Зимина. Этот же человек был снят в той лодке, что приезжала к Левину.

— Гражданин Иордании Фарук ибн-Мехти аль Хасан, — продолжал комментировать полковник. — Более известен под кличкой Шах. По происхождению, из чеченцев, покинувших Россию после революции. Все его предки охраняли короля Иордании, личная охрана. В восьмидесятых годах он воевал против нас в Афганистане. Потом близко сошелся с Аль-Кайдой, хотя у него были большие разногласия с Бен-Ладеном. Тот считал целью номер один Америку, а Шах — Россию. Естественно, что он не мог не побывать у нас в Чечне. Там был сильно ранен, переправлен в Грузию. Последнее время работал инструктором по подрывному делу в лагере боевиков в Южном Йемене. Кроме того, отличный снайпер, и, вот это особенно, интересно: диверсант-подводник, довольно редкая специальность для этих парней с гор. ФБР точит на него зубы после того, как его пальчики оказались на вещах в доме одного из террористов, пилотировавшего один из Боингов в сентябре две тысячи первого. Было установлено, что в Америку он не въезжал, но был со смертниками в Европе, пока они там учились летать.

— Да, серьезный дяденька, — признался Вадим, рассматривая лицо террориста.

— То, что он прибыл в Россию, уже плохой признак. Значит, готовиться что-то очень важное. Но, самое главное — судя по показаниям наружки, Шах сейчас здесь, в Шуе, вместе с Токаревым.

— Значит, будем его брать?

— Ну, это как получиться, — подал голос командир спецнвзовцев. — Такого бы пристрелить издалека, чтобы хлопот не было, и то за счастье. А в ближнем бою с ними будет очень тяжело.

— Значит, Вадим, твоя задача, — продолжил Жохов. — Ты у нас главный лицедей. Мы там захватили для тебя кое-что: спецовку погрязней, оранжевую робу. Надо пройтись по станции, посмотреть, что, почем.

в этот момент в кармане Жохова закурлыкал мобильник.

— Да, Юрий. Как встреча. Прошла на должном уровне? Хорошо. Что-нибудь по моим делам узнал? Что, пакгауз!? Именно так и сказал, пакгауз!? Хорошо, огромное тебе спасибо.

Жохов отключился, и обернулся к Вадиму.

— Так, командировка по путям временно откладывается. Оказывается, у "Русского золота" здесь свой пакгауз. Нужно его найти.

Через час после этого разговора, в товарной кассе железнодорожной станции царила легкая эйфория. Четыре немолодых женщины сидели вокруг стола, и пили чай с большим, кремовым тортом. Та, что помоложе, изливала душу.

— Нет, девчонки, сорок пять, это уже все. Мужики перестают оборачиваться, да и сама уже себя бабушкой чувствовать начинаешь. Валька тут еще, зараза, догадалась, внуком осчастливила.